Вот уже больше двухсот лет назад бывший остров-тюрьма переквалифицировался в место последнего пристанища великих мира сего. И если поначалу, чтобы сюда попасть, необходимо было иметь какое-то отношение к Венеции или Италии, то постепенно двери престижного острова открыли для выдающихся деятелей искусства из разных стран.

Так, волею судеб здесь соседствуют трое великих русских — Иосиф Бродский, Сергей Дягилев и Игорь Стравинский. Узнав, что наши соотечественники нашли свое пристанище не в какой-нибудь родной российской глубинке, а оказались выброшены далеко за пределы страны — пусть даже в солнечной венецианской Италии — мы решили их навестить. Привнести частичку родной России, если можно так выразиться.

Высадившись спустя 10 минут на пристани Сан-Микеле, я почувствовала себя на какой-то особой планете. Вроде мы ехали на кладбище. Пусть и огромное. Плавучее. Островное. Но все же кладбище. Тем не менее, виды вокруг напоминали что угодно, но только не его. Сразу сложилось ощущение, что мы просто гуляем по летнему саду. Вдоль тропинок дорогу охраняют сочные кипарисы. В горшках растут цветы всех оттенков солнца. Ярко-кирпичная стена окрашивает все вокруг ровным теплым светом.

И совершенно внезапно начинает слепить. Откуда — непонятно. В глазах начинает жутко свербить от ярко-белого. Надев солнечные очки я понимаю, что везде вокруг какие-то странные кристально белые стены с множеством мини-букетов и «коробочек». Так как я никогда раньше не была на кладбище кремированных, то не сразу поняла, что вообще происходит вокруг. Оказалось, что одна из первых секций Сан-Микеле — это ухоженные ячейки с прахом сожженных. И вроде должна ощущаться тяжесть, как на многих других кладбищах, но нет! Вокруг царит атмосфера легкости и радости бытия. Даже странно. Раньше, каким бы архитектурным или ландшафтным шедевром не было подобное место (а их таких много в Англии, Шотландии или Чехии!), я бы не рискнула особо стрелять фотоаппаратом. Не говоря уже о том, чтобы потом куда-то выкладывать таким снимки. Как-то не по себе бывало.

Но не на Сан-Микеле.

Прогуливаясь вдоль различных секций острова — а они здесь четко расписаны для католиков, православных и протестантов — скорее наслаждаешься уточенными архитектурными декорациями. Упомянутая выше система с религиями имеет свои преимущества, поскольку знаешь, куда идти и где кого-то искать. Проблема только в том, что она срабатывает не всегда.

Тело Иосифа Бродского, в свое время, немало от этого пострадало.

Не будучи приверженцем ни одной из вышеперечисленных религий, Бродский не подходил ни для одной из секций Сан-Микеле. В связи с этим у властей встал серьезный вопрос — а что же, собственно, делать с великим русским поэтом?

Перезахоронение Бродского вообще было окутано какой-то гоголевской мистикой. При перевозке тела из США, где он был изначально похоронен, гроб Бродского стал внезапно открываться. Так, по крайней мере, говорят о его странном перелете через Атлантику.

Обычно американцы не заколачивают гробы, как принято у нас, а привинчивают крышку болтами и шурупами. Тем не менее, в полете гроб ни с того ни с сего открылся. После, в Италии, гроб переломился пополам, когда его перекладывали в катафалк. Несмотря на эти перипетии, тело было переплавлено к острову на гондоле. Но теперь было неясно, где Бродского хоронить.

В Сан-Микеле уже существовала так называемая «русская часть». В ней давно покоились композитор Игорь Стравинский и театральный виртуоз Сергей Дягилев. Изначально была логичная задумка — сделать великое русское трио и похоронить Бродского между Дягилевым и Стравинским. Однако Русская Православная Церковь не дала на это разрешения. Католическое духовенство также не одобрило идею захоронения в католической части острова. В итоге, Иосиф Бродский оказался похоронен в евангелистской части… В ногах у Эзры Паунда — сторонника фашистского режима Муссолини. Как-то так за чертой смерти два поэта — еврей и антисемит — оказались ближе, чем им захотелось бы при жизни. Знал ли Бродский, что его ждет после ухода?

//Могилы Стравинского с женой

Похороны Дягилева, к слову, были пусть и не столь трудными, но тоже не безынтересными. Великий постановщик Русских Сезонов в Европе, прославивший русский балет и российское искусство в общем, к концу жизни не обладал достаточными средствами даже для оплаты номера в отеле. Поэтому после его смерти в 1929 году похоронами «Сержа» занялась его хорошая подруга Коко Шанель. Их дружба началась за много лет до этого, еще со времен первых показов Русских Сезонов в Париже. Нередко, как поговаривают, великий модельер инвестировала средства в постановки балетов Дягилева. Так что таким образом икона мировой моды косвенно вошла и в историю российского искусства.

Пуанты на могиле Дягилева, к слову, регулярно наполняют песком, чтобы их не унесло ветром.

На территории Сан-Микеле множество указателей к различным секциям, подсекциям, а также к отдельным людям. Приятно было видеть, что везде указаны имена наших деятелей искусства! Их могилы — одни из самых популярных на острове, и не только благодаря русским туристам.

После осмотра Сан-Микеле мы двинули к Бурано — острову вечной радости и оптимизма. Но о нем я расскажу в одном из следующих репортажей.